Сделав глубокий вдох, я закрыла глаза и шагнула в жадную черную воду.

ГЛАВА 6

У КОСТРА

Это действительно было не больно, хотя все же очень страшно.

На мгновение все вокруг заполнила влажная тьма, неприятно пахнущая дегтярным мылом, хотя такая подробность была, скорее, порождением воспаленной фантазии. Тело будто окаменело, и с содроганием я подумала, что останусь в этой холодной пустоте, как какое-нибудь реликтовое чудище, навеки вмороженное в ледяную глыбу…

А потом в лицо ударил порыв раскаленного ветра — и я шмякнулась, как мешок картошки, на что-то сухое, жесткое и очень колючее.

Оказывается, я угодила прямо в куст чертополоха. Отчаянно ругаясь, встала, подула на исцарапанные до крови запястья. Ну, конечно, с моим везением я бы ни за что не приземлилась на гору лебяжьего пуха, хорошо хоть пятая точка не выбрала своим пристанищем спину какого-нибудь ядовитого дикобраза.

Рядом послышался шорох. Изрыгая проклятия, Шенрияр выдернул из шеи гигантскую колючку.

— Ну и куда, к собачьим горгульям, нас занесло?

Я огляделась. Слава Богу-Дракону, если портал и ошибся с координатами, то сразу для всех. Кряхтя и со стонами потирая ушибленные бока, инквизиторы поднимались с земли.

Нас вынесло в дикую степь. Куда ни глянь — простиралась сухая, выжженная земля с редкими клочками желтой травы и растопыренными лапами колючих кустарников.

Вдалеке виднелась черная горная гряда, уходившая куда-то на запад. Судя по всему, это и был тот самый Ведьмин хребет, куда нас должны были перенести. Ее неровный, бугристый силуэт действительно напоминал искривленный позвоночник древней старухи. Название, видимо, прижилось еще с тех дремучих времен, когда любого человека с даром называли ведьмой или ведьмаком, дитятей Ваал Гала, и непременным атрибутом считали какое-нибудь уродство, вроде горба или большой бородавки на носу.

— Немного просчитались с траекторией.

Я повернула голову на знакомый голос. Дей хмуро смотрел на горизонт — туда, где начинались горы, и вычесывал пятерней травинки из коротких, торчащих ежиком волос.

— Нужно торопиться. Пока доберемся до Ведьминого хребта, стемнеет. А оттуда до крепости еще почти сутки. — Лион Юба подошел к нам незаметно, двигаясь, как огромная двуногая кошка. Юноша приветственно отсалютовал Дею и скользнул по моей помятой фигуре снисходительным взглядом.

Он лишь на днях получил нашивку трибула, если верить сплетням, не без помощи родительских связей в верхах Инквизиции. Сплетням я верила, а вот этому прохвосту с лицом ребенка и повадками василиска — ни капельки. Хорошо хоть не приходилось подчиняться ему напрямую.

— Сам знаю, — недружелюбно отозвался Дей. — Где претор?

Лион пожал плечами.

— А, драконы его знают, не появился еще.

— Хорошо. Собирай свой отряд, ждем претора и выдвигаемся.

Меня всегда поражала способность Дея быть отчаянно нелюбимым окружающими и одновременно уметь подчинять их своей воле. Лион занимал ту же должность, что и Деймус, и все же безропотно повиновался.

Когда он оставил нас, выкрикивая имена илиферов, разбредшихся по полю, как стадо баранов, оставленное без присмотра, я схватила Дея за руку.

Не знаю, к чему был этот неосознанный порыв. Вместо того чтобы хоть что-нибудь сказать, я просто мяла пальцами его рукав и смотрела на круглые мыски своих ботинок, чувствуя, как начинают полыхать щеки, уши и даже шея.

— Дей, я знаю… — Слова застревали в горле, будто я пыталась проглотить цветок чертополоха.

Знаю, как много ты для меня сделал. Знаю, что заботился все это время… А еще знаю, почему и словом не обмолвился о планах Инквизиции — ведь на собственной шкуре убедилась, что такое «инквизиторский намордник»… Казалось бы, что может быть проще, чем произнести все это вслух, но язык будто прилип к гортани, никак не желая слушаться.

— Ты выбрала неподходящее время для разговора, Лис. — Дей в раздражении освободил руку.

Я кивнула, не поднимая головы. Он был прав. Не время и не место для сантиментов… Да и глупо все это.

Тяжелая прохладная ладонь легла мне на затылок, взъерошила волосы.

— Ну же, лисица, соберись! — Я рискнула поднять глаза… и обомлела. Дей улыбался. Кривовато, насмешливо — совсем как раньше. — Ты ведь не забыла, как пользоваться «каплей»?

Робкое чувство счастья поблекло и исчезло, смытое, как песочный замок, волной страха.

Нет… Дей, нет… Не заставляй меня!

Он сразу все понял. Улыбка сползла с лица, глаза потемнели, зажигаясь незнакомым фанатичным огнем.

— Инквизитор Лис Крам, я, ваш трибул, приказываю подготовить «черную каплю»! Рондала выдвигается через десять минут. С вами или без вас.

С этими словами он оттолкнул меня и зашагал прочь.

Шмыгнув носом, зудящим и мокрым из-за густой рыжеватой пыли, клубящейся над выжженной степью, я опустилась на землю. Подол плаща тут же облепили острые сухие травинки и ежистые катышки репейника.

В тоске я уставилась на небо: редкие грозовницы, похожие на чернильные росчерки, метались меж тяжелых, словно налитых свинцом облаков, обещая скорый дождь своими пронзительными криками.

Невольно потянувшись рукой за пазуху, я пощекотала мирно сопящего Хууба и осторожно, за цепочку, вытащила кулон. Несколько секунд покрутила его перед носом. Черный, как адамант, маслянисто поблескивающий, с едва уловимыми алыми искорками где-то в глубине. Красивый.

Я аккуратно положила кулон на ладонь, содрогаясь от смешанных чувств. Будто держишь в руке хрупкую сказочную фею, точно зная, что через мгновение она обернется ядовитой змеей.

Удивительно, как нечто столь маленькое может вмещать такую страшную силу! Моська, способная растерзать слона…

Я держала на ладони величайшую тайну Тальзарской империи — секрет ее могущества и процветания. И величайший грех — перед людьми, драконами и всем этим миром.

«Черная капля», амулет из концентрированной драконьей крови, с помощью алхимии обращенной в твердое состояние. Увеличивающий природные магические способности в десятки, если не в сотни раз… Неудивительно, что инквизиторы благоговеют перед этим камнем и хранят его тайну, как Цербер — врата в преисподнюю.

Я сжала пальцы. Амулет отреагировал мгновенно, и от ощущения силы, наполняющей вены жидким пламенем, перехватило дыхание.

Мне и раньше доводилось слышать от Джалу, что кровь драконов — большая ценность для магов, и я всегда подозревала, что война Крыла и Посоха, да и все последующие репрессии никак не связаны с мифической кровожадностью крылатых. Но лишь недавно картина, состоявшая из разрозненных фрагментов, как пазл, собралась воедино.

Страшно представить, сколько человеческих и драконьих жизней уже было брошено под меч и сколько еще будет… И ради чего?

Я криво усмехнулась. Глупый вопрос. Власть, могущество, деньги… Кажется, дьявол во всех мирах не отличается особой оригинальностью, искушая слабый человеческий дух одним и тем же.

Чертыхнувшись, я швырнула амулет за ворот файтона. Раньше мою грудь согревал отчего-то всегда немного теплый драконий зуб, подаренный на прощание Джалу. Теперь его сменила «черная капля», то едва не прожигающая дыру между ключиц, стоило мне произнести формулу, то неприятно леденящая кожу в дни, когда я почти не пользовалась магией. Молочный зуб Джалу я по-прежнему сентиментально держала при себе, носила в нагрудном кармане. Заставлять его соседствовать с амулетом, полученным из крови собрата, казалось мне слишком кощунственным.

Бог-Дракон, одна мысль о том, что крылатых используют как доноров… да что там, как мясо, приводила меня в бешенство! И ведь Инквизиция, во главе с этим хитрым василиском Домиником Франом, все предусмотрела.

Имперским гражданам ежедневно пускалась радужная пыль в глаза — и со страниц прикормленных газетенок на них смотрели уже не драконы, а отвратительные, бездушные, кровожадные крылатые твари, с которыми «героически» сражалась гвардия. Даже сами инквизиторы, казалось, свято верили в эту красивую ложь. Еще бы! Ведь ею можно было оправдать любые зверства по отношению к драконам…